Стихотворения, басни, повести, сказки, фельетоны ( - Страница 27

"Голодают как собаки?"
"А ведь царь недалеко.
Бить челом ему легко:
Мы-де, бедные людишки,
Жены наши и детишки,
Обездолены вконец.
Помоги нам, царь-отец.
Огради нас от несчастья,
От лихого самовластья
Душегубов-богачей
И чиновных палачей".

II

Как прорвало тут Петруху,
На царя понес поруху!
"Раскусили мы царя
В день девятый января.
Шли к нему мы с челобитьем,
А ушли с кровопролитьем:
Царь-отец перед дворцом
Угостил народ свинцом.
Как царя мы раскусили,
Так уж больше не просили.
Стала правда всем видна:
Революция одна
Даст рабочему народу
Настоящую свободу.
Потому-то больше году,
Где фабричный есть народ,
Шел такой коловорот.
Много было грому-шуму.
Царь со страху дал нам Думу.
Только Дума — ерунда:
Понасадят бар туда,
Проведут нас так, что любо,
И начнут давить сугубо.
Дума первая — сплыла:
Не покладиста была.
То же — с Думою повторной.
Третья — быть должна покорной.
Люд фабричный бунтовал —
Он не Думу добывал.
Эх, не то бы мы имели,
Если б власть мы взять сумели.
Вот бы как пошли дела,
Да деревня подвела:
Где — ворчала, где — молчала…
А ведь как пошло сначала:
Забастовок крупных две,
Да восстание в Москве,
Бунт громаднейший во флоте…
Если б в эти дни в пехоте
Не нашлося простецов
— Под командой подлецов —
Вызволять царя с дворянством,
Так рабочий люд с крестьянством
Нынче, взявши в руки власть,
Не попали б в волчью пасть.
Не стонали б от поборов,
От судебных приговоров,
От расправы палачей;
Все проплаканных очей
Не склоняли бы к газете,
Чтоб узнать, что на рассвете
В десяти местах зараз
Царский выполнен приказ:
Прокурор с судейской справкой,
Поп с крестом, палач с удавкой
Да тюремный караул
Весь "законный" артикул
Совершили хладнокровно,
Утоптали землю ровно
Над десятком мертвых тел
Тех, кто пал за наш удел,
И, устало жмуря очи,
Разошлись… до новой ночи!

III

Доскажу вам до конца:
Рад я видеть мать, отца,
Дом родной, родное поле, —
Не по доброй все же воле
Я вернулся в дом родной:
Следопыты шли за мной;
Не пустись я на уловки,
Не уйти бы от веревки.
Дома малость посижу,
Ну, а дальше… погляжу.
Ненадолго время злое.
Как припомню я былое,
Так смелей гляжу вперед:
Поумнеет весь народ
Да всей силою как двинет, —
Сразу петлю с шеи скинет.
И посмотрим: где тогда
Сядут царь и господа?!
А пока такое дело:
Как бы сердце ни болело,
Как бы там ни горевать, —
Правды нечего скрывать, —
Снова в силе супостаты,
Верно служат им солдаты,
А рабочие везде
В крепкой держатся узде.
Вот, сказал вам, как из книжки.
Ну, а ваши как делишки,
Вы как сводите концы,
Расскажите мне, отцы!"

IV

Осушивши все бутылки,
Мужики скребли затылки.
"Ай да парень!"
"Вот душа!"
"Жаль: приехал без гроша".
Заскулила мать-старуха:
"Правду ль бают-то, Петруха?
Как же так… насчет деньжат?
Аль на книжечке лежат?"
Крякнул дед Нефед: "Ка-кое!
Слышь, оставь сынка в покое.
Пристаешь, как банный лист.
Сам сказал ведь: си-ци-лист!..
Намолол тут всякой чуши,
Не слыхали б наши уши!
"Революцея!" — "Борьба!"
"Мы-ста все захватим в мире!"
Расставляй карманы шире!
Эх ты, горькая судьба!
Век не выпрямить горба,
Я-то ждал его, злодея:
Сын вернется — вся надея.
Вот… вернулся… голытьба,
На отцовские хлеба!
Чуть не выслан по этапу.
На рожон не при с нахрапу!
Да не лезь, куда не след!!"
Забранился крепко дед,
Почернел совсем со злости.
Баба — выть. Смутились гости
И под брань, и плач, и гам —
Поскорее по домам.

Надо жить не без оглядки,
Было это все, ребятки,
Речь про что я здесь веду,
В девятьсот седьмом году.
Власть господская крепчала,
А деревня все молчала,
Даже носом не шмыгнет,
Кабалу, господский гнет
Выносила безответно.

V

Дед Нефед слабел заметно.
Для работы стал негож,
Все кряхтел, старуха — тож,
Терла спиртом поясницу.
Не вернулся сын в столицу:
Перешел, забыв завод,
На крестьянский обиход.
Все хозяйство ждет заплаток.
Петр, чтоб дней своих остаток
Не страдали старики,
Подряжался в батраки.
Обзаведшись женкой бойкой,
Занялся домашней стройкой,
Денег малость призанял,
Лошадь старую сменял
На рабочую пегашку,
Лес расчистил под запашку
И пошел худой, босой
Над убогой полосой.
Петра сеял, женка жала,
Каждый год детей рожала,
Дети мерли в свой черед.
Словом, дело шло вперед.
Жил наш Петр, как все обычно,
Неприглядно, горемычно,
В доле нищенской, в труде,
В вечных думах о еде,
О погоде, недороде…
В горе — вспомнит о заводе.
На заводе — жизнь не та.
Что деревня? Темнота.
Все в свои забились норы.
Чуть сойдутся — ругань, споры,
Склока вечная, разлад.
А кулак тому и рад.
Поведет лукавым оком,
И казенка ж тут, под боком,
Штука, значит, не хитра:
"Ставлю, братцы, полведра!"
Голытьбе гулящей сходно: